Сайт русского писателя Владимира Медведева

 

Владимир Медведев

ПРОБА

 

Книга стихотворений

 

Эсмеральде

 

                                  Посв. Надежде  А.

Я пишу теперь стихи другие
И дарю их девушке другой,
Но глаза небесно-голубые
Вспоминаю всё-таки с тоской.
Знаю я: живёт она далёко,
У золотоносных, зимних скал.
Самый непокорный её локон
Мальчуган на пальчик намотал.
Или, может, дочка подрастает?
Как же я об этом не узнал!
Мне малышка ручкой помахает,
Чтобы дядя их не забывал.
А она, наверно, отвернётся
Поглядеть в замёрзшее окно...
Даже на мгновенье не вернётся
В наше отшумевшее давно.
У неё серьёзные заботы:
Дружная, хорошая семья.
И какое дело ей, что кто-то
У её не греется огня.
                             

 

***

Весточка - пушинка тополиная
Залетела в дом через окно.
Это сторона моя любимая
Говорит, что ждёт меня давно.
Говорит, что мне пора вернуться,
В деревнях начался сенокос...
Хорошо усталым растянуться
На траве
И слушать звон стрекоз.
Хорошо в валки лицо и руки
Утопить и, не стыдясь любви,
С той землёй,
С которой был в разлуке,
Слиться каждой капелькой крови.

***

Не пойму парадокса простого,
В нём печаль и сердец, и полей:
Помнит всякий - спроси любого -
Не прилёт, а отлёт журавлей.

Тихий плач подвенечного неба,
Плач по рощам в осеннем огне.
Может это не быль, а небыль?
Может я это видел во сне?

Отцветающее, былое,
Уходящее в никуда...
Что содержится в нём такое, -
Нас волнующее всегда?

Красным шорохом сыплют берёзы,
Поле памяти метят моей.
В жизни каждого радость и слёзы,
Как прилёт и отлёт журавлей.

 

 

***

Защити, о, малиновый куст!
Овода начинают охоту,
Чует тысячежальный укус
Тело в капельках светлого пота.

Обнимаю малиновый куст!
Сучья солнца летят с небосвода.
К каждой ягодке алостью уст,
Благодарно прижаться охота.

Тополиная пурга

Ах, тополиная пурга,
Ты надоела всем до жути
Своим стремленьем к самой сути:
Оставить память на века!
Любимая, вот так и я
Своим стремленьем быть с тобою
В противоборстве был с судьбою
Тебя, увы, не отстояв.
Но тополиный пух, поверь,
Преодолеет все пороги,
И только я другой дороги
К тебе не отыщу теперь.
Но, как пушинка с тополей,
В огромном человечьем море
Готов с судьбою вновь поспорить,
Добиться встречь с тобой - не с ней.

Сказка

Прискакать бы к тебе
на поваленном бурею дереве,
Чтобы в нашей судьбе
сказку с первых минут поселить.
Я хочу, чтобы ты,
как невеста, всем сердцем поверила:
Окольцованной птицею
счастье способно парить!
Пусть в сиреневом гуле
полощутся локоны вербные,
Под весёлые ветры
рубашку мою распахни!
Я хочу, чтоб была
 ты мне самою нежной и верною,
Присушили меня
твоих глаз молодые огни.

Алёнушка

За окном с лимонных листьев клёна
Тихо капли падают дождя,
Осень - златокудрая Алёна
Слёзы льёт, братишку не найдя.

Где ты, заколдованный Иванушка?
Отзовись, к сестрице подойди,
Видишь, - слёзы катятся по камушкам...
Поспеши, печали дай уйти.

Улыбнись, как солнышко высокое,
Высуши слезинки на глазах.
Тишина.
Как прежде одинокая,
За окном Алёнушка в слезах.

 

 

Подкова счастья

Дай на время мне свою подкову,
Мой уставший, невезучий конь,
Я хочу с твоей подковой снова
В жизнь шагнуть, как в яростный огонь!
Пусть не будет в ней былого жара,
Но, поверь, весомо тяжелы,
Может быть, судьбы моей удары
Возвратят металлу прежний пыл.
Будет жизнь жестока и сурова,
Но тяжёлый выдержу я путь,
Чтобы смог ты звонкою обновой,
Голубой подковой щегольнуть.
И не будешь ты скользить и падать,
Разбиваться в кровь и пыль глотать.
Жизнь - как путешествие по аду,
Но её приятно вспоминать.

 

Оленья любовь

Он нежность пил в венке её шерстинок
И в первом, вербном запахе весны.
И нервов напрягалися пружины
От счастья и предчувствия вины...
Мы рвём и топчем в круговерти жизни
И сами превращаем нежность в прах.
И у порога грустной, древней тризны
Нас неизбежно настигает страх...
Звериный! Он ворвётся ниоткуда,
Прихватит изморозью прядь волос.
Его не вылечишь ты, как простуду,
Не переждёшь. как ярость летних гроз.
Он возрастом к тебе подступит тихо,
Как рогом, одиночеством кольнёт,
Но юную невесту-олениху
Тебе уже удача не вернёт...
Олень ушёл, безжалостно гонимый,
Застыла кровь рябиной на боках!
Он так хотел любви её красивой,
Живущей где-то на семи ветрах.

 

Поздняя любовь

 

Молодая весна растревожила старого зверя,
Тёплым, дымным снежком намочила худые бока...
Почему до сих пор никому не сумел я поверить,
А с тобою готов штурмовать молодые века?
Зверь сперва заревел, поджимая затёкшие лапы,
А потом повернулся навстречу весёлой весне.
И, зажмурившись, встал. И, шатаясь, пошёл косолапо,
Но, увы, - к одиноко стоящей огромной сосне.
Подошёл и обнял, разминая тяжёлые кости,
У сосны от восторга и голос куда-то пропал.
А весна постояла в сторонке непрошенным гостем
И, заплакав капелью, ушла за другой перевал.
Зверь размялся, окреп, весь налился упругою силой:
Из чащобы лесной заблестел возбуждённый оскал.
А большая сосна чуть в сторонке ехидно кривилась
На голодного зверя, который кого-то искал...
Я, отчасти, и сам сохранил в себе что-то лесное,
Первобытную жажду на ком-нибудь злобу сорвать!
Потому и теряю тебя, моё счастье земное,
Помоги мне очнуться, звериные чувства унять

 

Потеря

                                             Б.О.

Колдовство, наважденье, потеря
Мне завещаны были судьбой.
Я открою скрипучие двери,
Чтобы снова пойти за тобой.
Из холодной, пустой, деревянной,
Из своей холостяцкой избы
Я приду к тебе - самой желанной -
В шрамах времени, в шрамах борьбы.
Но от вёсен до зим метели
Так, как губы твои, не замрут.
Голубые московские ели
Мне под самое сердце кольнут.
Я, наверное, вздрогну от боли,
Испугаюсь твоей немоты,
И в звериное выбегу поле
Там свои потеряю следы.

 

 

 ***

                                      Л.Н.

Я до сих пор не думал о судьбе,
Считая жизнь свою вполне терпимой,
Но память, точно эхо о тебе,
Вдруг прозвучала болью нестерпимой.
Любимая, как ты живёшь теперь:
С заботливым иль забулдыгой мужем?
А, может быть, сейчас тебе я нужен?
Так я вернусь назад, как верный зверь.
Вернусь и молча лягу у порога,
И с благодарностью взгляну в глаза...
И в них увижу всю твою тревогу,
Но не сумею ничего сказать.
А ты меня начни, как прежде, трогать.
Узнай во мне подросшего щенка.
Хозяйка молодая, недотрога!
Я помню как тепла твоя щека...
Я помню как круглы твои колени
И как щедра кормящая рука.
И потому, без всяческих сомнений,
Лишь позови - приду издалека.
Я до сих пор не думал о судьбе,
Считая жизнь свою вполне терпимой.
Зачем же память эхом о тебе
Вернулась вдруг, а не промчалась мимо?

 

 

 

Нежность чудака

Нежность током пробивает кожу
Там, где прикасается рука.
Милая, ты так сейчас похожа
На ручного, тёплого зверька.
Зверь он тоже держится с опаской,
Человеку не глядит в глаза.
Вот и ты, украдкой выпив ласку,
Затаилась, миг не осознав.
А земля вращается, как глобус,
Детства твоего и моего...
Ты пойми, что голодны мы оба,
И сейчас желаем одного.
Но не веришь ты и ждёшь подвоха,
Тонкая дрожит твоя рука.
И твоё - спасибо, точно хохот,
Убивает нежность чудака.

 

 

Искусство

На зелёную кожу листвы
Дробно падают мокрые пули.
Мы не встретимся завтра, увы:
Нашу встречу дожди оттянули.

По раскисшей дороге теперь
Не пройти до укромного пляжа,
Где в объятиях солнца, как зверь,
Обжигался от нежности даже.

Или плыл, вызывая волну,
Раздвигая прохладную влагу,
Лишь тебя вспоминая одну
Непорочную и - бумагу.

Свежей строчкою сёк белизну
Так, что мысли искрились и чувства,
В холостяцкое царство весну
Заманить - это тоже искусство.

А оставить у сердца - вдвойне!
Вот и злится теперь непогода:
«Не бывать, не бывать тебе с ней!»
Завтра - нет.
                     Да - в течение года.

 

Овсы

Порывисты и светло-русы
Звенят тяжёлые овсы,
Как налитые солнцем бусы
В развитых локонах косы.

 

***

Скупое солнце, отогрей
Мою любовь. На ветках иней.
И бьёт с размаха ветер зимний
По скулам и сердцам людей,
Которые со мною рядом
И тех, которые вдали.
И снег тяжёлый завалил
Дороги, а по ним мне надо
Вернуться, не просрочив срок,
Очистив душу от нагара,
Но в сердце не хватает жара,
А на зубах скрипит песок...